2025АрхиповСВ. Глава 3

 

Глава 3 эссе Дети человеческие: истоки библейских преданий в обозрении врача (PDF версия без иллюстраций).

Глава 3

заря хирургии

Многочисленные элементы социальной поддержки присутствуют в животном мире[1]. Заботу о потомстве проявляют: насекомые (пчелы), рыбы (цихлиды), амфибии (лягушка-бык), рептилии (крокодил), абсолютное большинство птиц и млекопитающих. Кормление покалеченных сородичей подмечено у львов и волков. Совместная защита от хищников практикуется буйволами и стайными пернатыми. Водные млекопитающие способствуют всплытию сородича на поверхность для дыхания. Непосредственная помощь при вставании и освобождении из грязевой ловушки зарегистрирована у слонов.

В «царстве зверей» наблюдаются и зачатки медицины[2]. Птицы владеют обилием приемов борьбы с эктопаразитами[3]. С целью самолечения естественные «лекарственные средства» применяют: моль, муравьи и плодовые мушки[4]. В рационе шимпанзе дифференцирован широкий спектр растений потребляемых либо пассивно, как лечебная пища, либо для самолечения, в том числе при травмах и воспалениях[5]. Мы хорошо осведомлены о самоисцелении собак. При переломе костей лап псовые намеренно обездвиживают пострадавший сегмент, раны вылизывают, а заразившись глистами, ищут и употребляют антигельминтные растения. Общеизвестно своего рода лечение родственных животных посредством груминга и поедания паразитов у иных видов. Описано самолечение раны на лице самцом суматранского орангутана, который использовал сок и наносил пасту из листьев Fibraurea tinctoria[6]. Лекарственная «повязка» защищала место повреждения от назойливых насекомых, а лизоцим слюны и компоненты растения способствовали профилактике инфекции и успешному заживлению. В сообществе шимпанзе отмечено вылизывание ран соплеменников и намеренное помещение в собственные и чужие раневые дефекты неких насекомых, похоже, с терапевтической целью[7]. Уход за ранами соплеменников в иной группе данного вида выражался не только в вылизывании, но и протирании листьями[8].  Обезьяны-капуцины мажут друг друга пахучими веществами, что расценивается как форма взаимного противопаразитарного местного лечения[9]. Муравьи чистят, вылизывают и обрабатывают антимикробной слюной раны собратьев, временно иммобилизируют их частично отрезанные ноги, а также транспортируют в гнездо травмированных[10]. Подмечено, как некоторые муравьи ампутируют поврежденные конечности у товарищей по колонии, что снижает риск гибели от инфекции[11]. Конечно, стимулом к хирургическому вмешательству может являться запах погибшей плоти, которую требуется удалить из муравейника. Однако это исключительно положительное эволюционное приспособление, напоминает наш альтруизм.   

Ампутация ноги в колонии муравьев; синяя стрелка – «хирург»; оранжевая стрелка – «пациент» (кадр видео из 2024FrankET_KellerL, статья с открытым доступом по лицензии CC BY http://creativecommons.org/licenses/by/4.0/; извлечение кадра и дополнения наши).

Надобность в здравоохранении у людей существовала с незапамятных времен. Особое значение имели навыки в области ургентной хирургии. Архаичный человек, естественно, получал травмы, подвергаясь воздействию высоких и низких температур, передвигаясь по пресеченной местности, скатываясь с обрывов холмов, срываясь с ветвей деревьев, страдая от камнепадов, атак хищников и иноплеменников. Ожоги и отморожения, ранения кожных покровов и мышц, переломы и вывихи не всегда приводили к летальному исходу. При несчастных случаях страдали и не жизненно важные органы: зрения, обоняния, слуха, а также дистальные отделы конечностей: кисти рук, стопы. Перечисленное создавало предпосылки к попыткам самодиагностики и самолечения при незначительном вреде здоровью от: ушибов, ссадин, ран, дефектов пальцев, инородных тел, растяжений и разрывов связок, подвывихов и трещин костей. В указанном истоки разнообразных подразделов экстренной хирургии: травматологии, комбустиологии, офтальмологии, ангиологии, челюстно-лицевой, абдоминальной, торакальной, нейро- и лор-хирургии.

Древнейшая летальная кататравма человекоподобного примата – женской особи Australopithecus afarensis, окрещенной археологами «Люси» (Lucy). Она обитала на территории Эфиопии приблизительно 3.2 млн. лет назад[12]. Путем изучения её останков выяснено: смерть наступила от серии переломов, внутренних разрывов и кровоизлияний, вызванных падением, видимо, с дерева[13]. Увечья у наших предков были не редкость и у кормившихся плодами, и у проживавших в гористых условиях. Пример: смертельные политравмы двух Australopithecus sediba, провалившихся порядка 2 млн. лет назад в южноафриканскую пещеру Малапа (Malapa[14]) глубиной 5-10 м[15]. Средний фатальный уровень для упавшего субъекта – 6.61 м, чреват значимо влияющими на смертность повреждениями головы, грудной клетки, живота[16]. Соответственно, у вышеупомянутых австралопитеков фактически отсутствовал шанс остаться здоровыми сорвавшись, в скальную расселину, а Люси взобралась исключительно высоко к вершине кроны.

Наибольший процент травм совместим с жизнью, а излечение отдельных происходит спонтанно. Иллюстрацией тому, выявленная в отложениях возрастом от 2.8±0.28 до 2.01±0.05 млн. лет в пещере Стеркфонтейн (Sterkfontein Caves[17]) на юге Африки, разрушенная пяточная кость Australopithecus africanus, частично сросшаяся с таранной[18]. Травмированного африканского австралопитека продолжительно кормили товарищи, ибо для костного сращения требуется длительное обездвиживание стопы. В специальной литературе рекомендуется гипсовая фиксация два – три месяца, если поставлена цель достичь таранно-пяточной консолидации без погружных фиксаторов[19]. В эпизоде перелома пяточной кости Australopithecus africanus видны ростки социального обеспечения и относительно успешного лечения, по крайней мере в объеме иммобилизации голеностопного сочленения. Нами усматривается, что архаичный целитель или сам далекий пращур сконструировал шину из подручных средств, обвязав лианой вокруг отекшей ноги пласты коры дерева и хворост. Дабы облегчить передвижение до ближайшего источника воды, он взял в руки дополнительные опоры (палки-копалки, рогатки). Охотится на тот момент австралопитек оказался неспособным и преимущественно снабжался пищей соплеменниками. Его вынужденная «нетрудоспособность» продолжалась достаточно долго, а врачевание проводилось качественно, так как поломанные кости срослись меж собой. Следует заметить: выполнение теперешними ортопедами подтаранного артродеза с имплантами и остеопластическим материалом порой не гарантирует желаемый синостоз[20].

На острове Ява (Java[21]) в 1892 г. Эжен Дюбуа (Eugène Dubois, 1858-1940) раскопал фрагмент бедренной кости Pithecanthropus erectus[22]. Слой почвы, законсервировавший упомянутый экземпляр Homo erectus, датируют в интервале от 0.54±0.10 до 0.43±0.05 млн. лет[23]. Яркой особенностью находки стала огромная оссификация в месте прикрепления короткой приводящей мышцы (m. adductor brevis)[24]. Подобные доброкачественные новообразования обычно следствие замещения гематомы или мышечной ткани фиброзной, перестроившейся в остеоидную. Кровоизлияние и обызвествление приводящей группы мышц у Яванского человека произошло либо от прямого удара по медиальной поверхности бедра, либо по причине хронической микротравматизации с надрывами мышечных волокон. Последний вариант в литературе фигурирует как «синдром отрыва прикрепления приводящей мышцы» (adductor insertion avulsion syndrome), вызывающий тракционный периостит, костную реакцию на стресс и перелом бедра[25]. Питекантроп испытывал боль и ограничение движений в тазобедренном суставе, осложнявших преследование добычи на охоте, лазание по дереву за фруктами и ходьбу. Предположительно, им предпринимались усилия по изысканию природного анальгетика, а сородичи длительно помогали в пропитании. В пользу выдвинутой версии говорит действительно гигантский остеофит, «созревавший» годы. 

Бедренная кость с крупным костным новообразованием у питекантропа с острова Ява; Государственный Дарвиновский музей (Москва, фотография автора).

Редкие окаменелые останки Homo heidelbergensis также демонстрируют признаки заботы о больных соплеменниках. Так 661-614 тыс. лет назад подросток с хроническим воспалительным процессом диафиза бедренной кости более четырех месяцев прожил на стоянке Веноза-Нотаркирико (Venosa-Notarchirico), что в Южной Италии[26]. На территории Испании в пещере Сима-де-лос-Уэсос (Sima de los Huesos) человеческие комплексы имеют твердый минимальный возраст 530 тыс. лет. Здесь найден череп ребенка 5-12.5 лет с краниосиностозом, обычно сочетающимся с асимметрией лица, повышенным внутричерепным давлением, двигательными и когнитивными расстройствами[27]. На той же стоянке откопан таз и часть позвоночника гейдельбергского человека старше 45 лет с признаками выраженной поясничной кифотической деформацией, спондилолистезом, асимметрией таза и крестцово-подвздошных суставов. Набор аномалий и патологических поражений в совокупности со сравнением с современными обществами охотников-собирателей предполагает, что этот пожилой индивидуум, не участвовал в охотничьей деятельности из-за ограничения подвижности и боли[28].

Homo neanderthalensis проявляли трепетную заботу об уязвимых членах своей группы, выхаживая детей с тяжелой патологией[29]. Социальный уход тесно связан с медицинским. В научных кругах сложилось воззрение: медицина у неандертальцев была широко распространена, прекрасно осведомленная, эффективно снижала риск смертности и повышала адаптируемость. Она улучшила выживаемость вида, содействовала расселению и повлияла на эволюцию. Исподволь, попечение о больных и раненых стало неотъемлемой гранью человеческого бытия[30].

Почти все неандертальцы, процветавшие 500-30 тыс. лет назад[31], сталкивались с серьезной травмой в течение жизни, а многие перенесли их несколько[32]. Доля травмированных в популяции составляла 0.79-0.94, среди них 0.37-0.52 имели тяжелые повреждения, а 0.13-0.19 не убереглись от калечества до совершеннолетия[33]. Так, в пещере Шанидар (Shanidar Cave[34]) на северо-востоке Иракского Курдистана выкопаны окаменелости группы Homo neanderthalensis, здравствовавших 55-45 тыс. лет назад, с признаками перенесенных травм. У неандертальца, условно обозначенного Шанидар 1, присутствовали последствия увечий, предполагающих заботу одноплеменников[35]. Установлено: за ряд лет до смерти мужчина получил: множественные переломы правой плечевой, лобной и плюсневой кости, боковой стенки глазницы и лишился части правой руки вследствие либо случайной, либо намеренной ампутации на уровне плеча[36]. Покалеченный охотник дожил до преклонного возраста с набором изнурительных посттравматических патологий, что связывается с оказанием ему медицинских пособий при разных перипетиях судьбы[37] свыше десятилетия[38]. У неандертальца, поименованного Шанидар 3, замечена насечка на ребре – результат межличностного насилия[39]. Посредством экспериментов выяснено: дефект на кости образовался от воздействия легкого метательного оружия с каменным наконечником[40]. У Шанидар 4 обнаружен прижизненный излом ребра, а Шанидар 5 некоторое время здравствовал, будучи ранен в лобную область[41].

На французском раскопе Ла-Рош-а-Пьеро (La Roche à Pierrot[42]) найдены останки молодого неандертальца, умершего ориентировочно 36 тыс. лет назад. Открытые трещины свода его черепа зажили без развития местной инфекции[43]. Такого рода травма скелета всегда сочетается с ушибом головного мозга и внутричерепным кровоизлиянием. Неандерталец терял сознание, какое-то время был дезориентирован и доставлен товарищами домой. В остром периоде его беспокоили боли, тошнота, общая слабость, сонливость, то есть, пострадавшего 3-4 недели опекали родственники. Обсужденный консолидированный перелом, сообщавшийся с внешней средой, позволяет утверждать: Homo neanderthalensis развили хирургическое мастерство, самое малое в виде действенной терапии повреждений кожи и костей[44].

Анализ зубного камня неандертальца из испанской пещеры Эль-Сидрон (El Sidrón[45]) показал, что он принимал лекарственные растения: тысячелистник (Achillea millefolium) и ромашку (Matricaria chamomilla)[46]. Другой соплеменник с той же стоянки употреблял в пищу грибок (Penicillium rubens), продуцирующий антибиотик, а также тополь (Populus trichocarpa), синтезирующий натуральное жаропонижающее соединение – салициловую кислоту[47]. Настой цветов ромашки обладает противовоспалительным, кровоостанавливающим, антисептическим, болеутоляющим, седативным и потогонным действием[48]. Снадобья, приготовленные из травы тысячелистника, до сих пор используются как противовоспалительные, гемостатические, ранозаживляющие, успокоительные, антиаллергические, протистоцидные средства и бактериостатики[49]. Народная медицина рекомендует то растение и в качестве анальгетика[50]. Фармакологические свойства тысячелистника делают его важным компонентом ухода за раневыми дефектами, при отсутствии фарминдустрии.

С нашей точки зрения, лекарственные травы дозволяли неандертальцам успешно лечить нарушения целостности кожных покровов и снижать частоту местных инфекций. Кашица тысячелистника, изготовленная пережевыванием, возможно, закладывалась в рану, действуя гемостатически и антисептически. Прием внутрь вызывал генерализованный обезболивающий, седативный и противовоспалительный эффект. Снадобье, потребное в большом объеме, вероятно, вырабатывали измельчением и перетиранием камнями. Приведенный неполный перечень целебных свойств названных растений играл положительную роль в лечении открытых и закрытых травм опорно-двигательного аппарата архаичных людей.

При разделке туш добытых на охоте животных, неандертальцы обретали знания анатомии позвоночных. Их до определенной степени распространяли на строение человека, вплоть до Галена Пергамского (Galen of Pergamon), врачевавшего во втором – третьем веке[51]. Расчленяя охотничьи трофеи, Homo neanderthalensis невольно отрабатывали технику ампутаций и экзартикуляций у себе подобных. Не исключено, некий неандерталец вынужденно отсек в пещере Шанидар нежизнеспособную руку собрата. Безымянная, неординарная, решительная персона, кажется, отличала погибшую плоть от живой, представляла негативный исход при бездействии, сомнительные перспективы при задержке с операцией и скорый положительный эффект от своевременной. Нам мыслится, изначально у Шанидар 1 произошло неполное травматическое отчленение с формированием дистального сегмента на лоскуте без крупных сосудов или развилась сухая гангрена вследствие размозжения и полифрагментарного излома с тромбозом магистральных артерий. Наличие сросшихся отломков в проксимальном отделе плечевой кости[52] дает основание думать: гильотинное отсечение при трагическом инциденте не произошло. Согласно выдвигаемой нами гипотезе, на мужчину обрушилась скальная порода, раздавившая верхнюю конечность и причинившая многочисленные сопутствующие повреждения.

«Благоприятным» обстоятельством явился перелом выше границы некроза, что не потребовало пересечения кости. Перепиливание твердой и прочной структуры скелета лезвием макролита у пациента в сознании, – морально тяжело, технически сложно и длительно. При этом неизбежен болевой шок и вероятен летальный исход без фармакологического вспоможения. Ампутирование дистального отдела руки, по нашей мысли, свершено ниже излома плеча, в пределах мертвых мягких тканей. Очерченная стратегия существенно снизила бы боль и исключила смертельную кровопотерю. Мы полагаем, использовался каменный нож или костяной режущий инструмент. Доступный оператору метод гемостаза: точечное прижигание тлеющей щепой небольших сосудов. С целью обезболивания неандертальский врач мог избрать некое растение, содержащее психотропное вещество – аналог теперешних препаратов для наркоза и премедикации. Медицинской процедуре, несомненно, предшествовало обсуждение, ставшее, пожалуй, старейшим предоперационным консилиумом в составе, по меньшей мере, пациента и хирурга. Участники совещания взвешивали риски, добиваясь главного – максимального восстановления здоровья взрослого члена группы.

Рана культи «велась открыто», гипотетически её обработка проводилась физическим очищением и регулярным промыванием свежей водой, с этапными некрэктомиями и удалением костных секвестров. Для закрытия раневой поверхности и остановки диффузного кровотечения, скорее всего, прикладывалось сырое мясо, а далее – высушенный, гигроскопичный мох, прикрытый повязками из шкур мелких млекопитающих. В заключительную фазу заживления, видимо, применялся мёд, животный жир и перетертые целебные растения. С опорой на личные клинические наблюдения отметим: перевязочными материалами и «лекарствами» инвалидизированного требовалось снабжать в течение многих недель.

В убежище Шанидар дифференцировано двенадцать особей Homo neanderthalensis[53]. Нам верится – среди них упокоился неандертальский хирург или хирургиня. Специалист если не выполнял операцию, то, бесспорно, перевязывал соплеменника и проводил консервативную терапию повреждений снадобьями. Анализируемая «история болезни» может оказаться и самоампутацией. В дикой природе так иногда поступают животные, отгрызая лапы, попавшие в капкан. Задокументирован ряд ситуаций, когда и людям приходилось сознательно отсекать омертвевшие конечности. Одна вынужденная аутовивисекция проливает свет на несчастный случай неандертальца Шанидар 1. В 2003 г., находясь в горах, альпинист Арон Ральстон (Aron Lee Ralston, 1975-) левой рукой без анестезии ампутировал себе правое предплечье в нижней трети многофункциональным инструментом после того, как запястье придавил и сломал огромный валун[54].

Мы убеждены, начало целенаправленного лечения способствовало обособлению людей от прочих живых существ, а не дар мыслить. Медицина зародилась в сообществах Australopithecus africanus 3-2 млн. лет назад и достигла убедительного прогресса у Homo neanderthalensis. Яркий образец, – политравма Шанидар 1, который, несмотря на признаки инвалидности, почил в 35-50 лет[55]. Доисторические охотники-собиратели более высокоразвитого вида Homo sapiens достигали 30-39 лет[56]. Изувеченный неандерталец являлся ценным носителем памяти о меняющемся мире, прошлом семьи и экспертом в технологиях. Означенное обусловило попечение о нём сородичей сразу после повреждения и при развившихся осложнениях. Медико-социальные аспекты борьбы с посттравматической болезнью одноплеменника высвечивают гуманизм Homo neanderthalensis и интеллект.

Принимая во внимание прецеденты исцеления первобытных людей, намеренное ухудшение положения в системе здравоохранения нужно рассматривать как проявление деградации. Поддержка пожилых и лиц с ограниченным потенциалом приносит исключительную пользу социуму. Вспоминается научное творчество Стивена Хокинга (Stephen Hawking, 1942-2018), открытия «возрастных» лауреатов Нобелевской премии, радость общения детей и внуков со старшими родственниками. Поэтому нас настораживают инциденты, в которых опекуны не дают согласие на продолжение медицинского вспоможения подопечным, а также заключения врачей типа: «от госпитализации воздерживаться», «инкурабелен» и «неоперабелен». Отказ «эскулапа» лечить в попытке снискать «хорошую репутацию» практиковался во многих культурах до 18-го века[57]. Возвращение в такое прошлое – негуманная установка.

Чтобы сохранить в популяции технически сложный навык, требуется его уверенная передача мастером не единственному ученику[58]. Ухаживая за больными и травмированными, гоминиды увеличивали среднюю продолжительность жизни, а параллельно – круг обучающихся так необходимым умениям и технологиям. Сейчас они развиваются в рамках медицины и фармацевтики. Рост количества носителей этой уникальной информации и тесная связь с предыдущим поколением повышали устойчивость социума к неблагоприятным факторам среды обитания. Совершенствование здравоохранения анатомически современными людьми явилось ключевым элементом стратегии выживания и прогресса. Упадок в столь весомом секторе жизни сообщества неминуемо влечет интеллектуальный регресс.

Вид Homo sapiens сформировался приблизительно на 200-300 тыс. лет позже, чем Homo neanderthalensis. Теоретически последние до появления нас уже накопили значительный опыт в медико-социальной сфере. Оба вида иногда сосуществовали и роднились. Веский аргумент в пользу контактов – хромосомы современного человека. Они сберегают до 9% неандертальских генов, что говорит об их эпизодическом смешивании вне Африки 250-50 тыс. лет назад[59]. Думается, общение с эволюционными предками сыграло положительную роль и в становлении нынешнего здравоохранения.

На наш взгляд, оперативное вмешательство есть момент зарождения медицины высокого уровня. Сразу предстает образ врача-хирурга, обладателя специфической компетенции, направленной в общество. Причем следы регулярной хирургической деятельности – четкий маркер наличия комплексной системы борьбы с болезнями и травмами.

Хирургическая ампутация нижней трети голени 31000 лет назад на Борнео (рис. 3 из 2022MaloneyTR_AubertM, статья с открытым доступом по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International, http://creativecommons.org/licenses/by/4.0/; без изменений).

Первая операция у анатомически современного человека, – ампутация голени мужчины, погребенного 31-30 тыс. лет назад на сайте Лянг Тэбо (Liang Tebo) на острове Калимантан (Borneo, Kalimantan[60])[61]. Среди останков захоронения возрастом 13-11 тыс. лет до совр. эры в пещере Голубей (Taforalt) в Марокко описаны две трепанированные кости черепа со следами заживления[62]. Трепанации черепа 8920 лет до совр. эры зарегистрирована на стоянке Зави-Чеми-Шанидар (Zawi Chemi Shanidar) в Ираке[63].  На месте стойбища Рипаро Виллабруна (Riparo Villabruna) в Италии найдена «улика» раскрытия доисторическим стоматологом 14160-13820 лет назад полости зуба, пораженного глубоким кариесом[64]. В Белуджистане (Пакистан) на сайте Мехргарх (Mehrgarh) раскопаны останки людей возрастом 9000-7500 лет, коим систематически сверлили больные зубы[65]. Трепанированные черепа со следами последующего ремоделирования кости изъяты из украинского могильника Васильевка-2 (Vasilyevka II), возникшего 8020-7620 лет назад (~7300-6220 лет до совр. эры), и из захоронения Вовниги (Vovnigi), датированного 5470-4783 гг. до совр. эры[66]. В Моравии (Центральная Европа) около 5500 г. до совр. эры хирурги грамотно выполнили трепанацию и частичную ампутацию предплечья после травмы[67]. На стоянке Бутье-Буланкур (Buthiers-Boulancourt), во Франции, изыскана плечевая кость, при жизни преднамеренно пересеченная в 4900-4710 гг. до совр. эры или порядка 7000 лет назад[68]. Подлинно старая пломбировка сломанного зуба пчелиным воском реализована 6655-6400 лет назад в Центральной Европе близ побережья Адриатического моря[69]. Двусторонняя мастоидэктомия по поводу острого среднего отита, осложненного мастоидитом и субпериостальным абсцессом, осуществлена литическим инструментом на территории Испании в четвертом тысячелетии до совр. эры[70]. Двусторонняя успешно зажившая фенестрация черепа произведена каменным орудием в Южной Италии 4900-4500 лет назад[71].

Хирургия – ремесло, появившееся на фундаменте анатомии при осознании исчерпания потенциала консервативных методик врачевания. Сведения о своей морфологии ранние люди получали ощупыванием, осмотром через дефекты кожи, путем изучения растерзанных тел и … поедая сородичей. Каннибализм практиковался еще в сообществах Homo antecessor[72]. В частности, в пещере Гран Долина (Испания) выявлено свидетельство возрастом порядка 780 тыс. лет преднамеренного раздробления бедренной кости у молодого индивидуума, предположительно для извлечения костного мозга[73]. На территории Европы широко практиковался каннибализм как форма погребального поведения современного человека в течение всего мадленского периода, который датируется приблизительно с отметки 23.5 по 13.5 тыс. лет назад[74]. Расчленение тел перед погребением производилось в Марокко 15.0-12.5 тыс. лет назад[75]. На юге Китая, в Гуанси-Чжуанском автономном районе, на археологическом сайте Динсишань (Dingsishan) обнаружены признаки систематических вычленений, экскарнации и потрошения покойников 8.0-4.5 тыс. лет назад[76].

Познания в анатомии обретались и посредством бальзамирования усопших. Самые почтенные мумифицированные останки Homo sapiens, относящиеся к 8475-7448 гг. до совр. эры, изысканы в Чили, у города Арика (Arica[77])[78]. Древнейшее забальзамированное тело из этого региона имеет возраст 7900±180 лет[79]. Здесь народ культуры Чинчорро (Chinchorro) разработал собственную систему изготовления мумий людей и практиковал её в 5050-1720 гг. до совр. эры[80]. Оригинальная мумификация демонстрирует «исключительные знания анатомии» у этого южноамериканского этноса[81]. Готовя соплеменников к погребению, охотники-собиратели прибегали к сложным методам: извлекали органы, делали краниотомии и экзартикуляции, резецировали кости, а потом их вновь правильно складывали в единый скелет[82]. Неведомо, использовало ли племя Чинчорро накопленный ценнейший материал об устройстве человека в оздоровительных целях. Отвергать того нельзя, так как изготовление мумий свыше трех тысячелетий говорит само за себя.

Месопотамская медицина оформилась раньше всех известных. Её систематическая концепция начала складываться в четвертом тысячелетии до совр. эры[83]. Зародившаяся в Шумере традиция лечения, сохранялась и непрерывно эволюционировала в Аккаде, Вавилонии, а затем в Ассирии, в целом с  4000 по 642 гг. до совр. эры[84]. В вооруженных силах шумеров медработники, похоже, присутствовали на постоянной основе. Шумерские военные врачи базировались в гарнизонах и сопровождали армии, оказывая специализированную помощь в походах[85]. Письменные источники, сообщающие о месопотамских больницах, относят примерно к 2000 г. до совр. эры[86]. Медицина шумеров, в высшей степени эмпирическая и вначале рациональная, в Нововавилонский период или в 1700-600 гг. до совр. эры оказалась «испорчена» мистикой[87].

Профессия врача возникла в Шумере в третьем тысячелетии до совр. эры, а первый из верифицированных месопотамских докторов Лулу (Lulu) служил в Уре (Ur[88]) около 2700 г. до совр. эры[89]. Высказано мнение: военных медиков изображает «Стела стервятников», что высечена в 2450-2425 гг. до совр. эры[90]. Возможно, подразумеваются фигуры с корзинами на головах рядом с лежащими мужчинами, не иначе как ранеными в битве[91]. Сохранилась печать шумерского доктора Ур-Лугалединна (Ur-Lugal-Edinna), трудившегося при дворе царя Лагаша (Lakash[92]) Ур-Нин-Нгирсу (Ur-Ningirsu), правившего в 2120-2015 гг. до совр. эры[93]. Именной цилиндр Ур-Лугалединна, предназначенный для подписи документов, сейчас хранится в музее Лувра и отнесен хранителями к 2250-2000 гг. до совр. эры[94].

Врачи Шумера принадлежали к среднему классу, отличались необыкновенной образованностью, по меркам той эпохи, развив сильную, реально полезную медицину, сравнительно свободную от теологических и мистических ограничений[95]. Вместе с тем в Месопотамии вскрытия умерших не проводились[96]. Доказательств познания анатомии человека в шумерской культуре и Вавилонии нет[97]. Это предполагает узкую информированность и в физиологии. Общие понятия о строении людей можно обрести, препарируя животных. Нам видится, шумерские охотники и мясники раньше всех удовлетворительно осознали архитектуру собственного организма в норме. Лица, лечившие домашний скот, первыми постигли азы патологической анатомии. Термин, обозначающий профессию, равную сегодняшнему ветеринару, появляется в древневавилонских текстах, сочиненных позже 1800 г. до совр. эры[98].

В Двуречье диагностикой и целительством людей занимался эквивалент нашего доктора, именовавшийся «ашипу» (Ᾱšipu), а аналогом европейского фармацевта являлся «асу» (Asû)[99]. Определенные хирургические манипуляции выполняли цирюльники, пособие в родах оказывали акушерки, а экзорцисты «заговаривали» недуги[100]. Письмена и археологические артефакты повествуют: шумерские врачи активно применяли бронзовые ножи к 2500 г. до совр. эры[101]. Месопотамская глиняная табличка датируемая 2200 г. до совр. эры, впервые описывает «три целительных жеста» в лечении ран: промывание, изготовление пластырей и перевязку[102]. Раскопки в Уре явили Миру пестрое разнообразие режущих инструментов из медного сплава: изогнутых[103], с закругленным концом[104], копьевидных[105], овальных[106]. Их могли использовать лекари при: рассечениях, проколах, отсечениях, срезаниях. Из шумеро-аккадских лечебных процедур дошли свидетельства о: прижигании, скоблении, разрезании ножом, вправлении вывихов, пересечении костей, иммобилизации и редрессации суставов, дренировании плевральной полости, раскрытии поверхностного абсцесса, операции парикмахерской бритвой при помутнении роговицы[107]. Округлое плоское лезвие из медного сплава, явно имевшее рукоять, извлечено из грунта в Уре[108]. Находка косвенно подразумевает: в поселении действовали брадобреи, быть может, владевшие и хирургическими приемами.

В Вавилонии лица, освоившие врачебное искусство, особенно оперировавшие, не относились к жреческой касте[109]. Хирургия как специальность, включавшая нынешнюю травматологию, выделяется в первой половине 18-го в. до совр. эры. Подозревается, операции в междуречье Тигра и Евфрата парикмахеры и доктора делали без обезболивания[110]. Правила хирургической деятельности впервые изложены в Кодексе царя Хаммурапи, написанном вблизи 1760 г. до совр. эры[111]. В §§215-223 документа регламентируются оперативные вмешательства при повреждениях и заболеваниях[112]. Описанные в законе жесточайшие наказания за ошибки, допущенные операторами, по нашему суждению, повлекли застой и вырождение хирургии. Предположительно ответственные целители стали избегать инвазивных мероприятий, слабо ориентируясь в топографии внутренних органов. Врачи, «вкусив плоды» пагубной новации Хаммурапи (Hammurabi), позднее 1700 г. до совр. эры[113], в целях самосохранения, предпочли целесообразности фантасмагорию.

Стела с законами Хаммурапи (слепок) и укрупненные фрагменты ее аккадского текста (Старовавилонский период, середина 18 в. до совр. эры Сузы); экспонат Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина (Москва, фотография автора).

В Месопотамии изысканы сотни тысяч глиняных табличек, в том числе с медицинскими записями, появляющимися в третьем тысячелетии до совр. эры[114]. Наистарейшая фармакопея с пятнадцатью прописями из Ниппура (Nippur[115]) составлена в районе 2300 г. до совр. эры. В ней приводятся рецепты без чародейства, каких-либо заклинаний и не упомянуты ни божества, ни демоны[116]. Указанное – признак того, что при шумерах и аккадцах здравоохранение в Междуречье оставалось еще конструктивным. Его торпедировали, подорвав материалистическую базу, вавилоняне.

Сложный корпус медицинских писаний Вавилонского периода состоит прежде всего из перечней симптомов со скудным числом умозрительных предположений[117]. Тем не менее с изобилием клинописей не дошло ни единого хирургического трактата[118]. Теоретические работы в области наук о человеке и болезнях на откопанных скрижалях не сохранились. Из уже прочитанных явствует: вавилонская медицина содержала «изрядное количество магии», а лечение заключалось в комбинации рецептов и визионерских словесных формул. Во втором тысячелетии в записях предпочтение еще отдается врачу, а не экзорцисту, но позже начинает доминировать мистика[119]. Прискорбно – авторы месопотамских медицинских манускриптов редко верифицируются. Туман безвестности врачей затрудняет расположение писаний на временной шкале, лишает контекста и зачастую вуалирует смысл.

У цивилизации реки Нил самая продолжительная непрерывная традиция, начавшаяся вблизи отсчета третьего тысячелетия до совр. эры[120]. Влияние месопотамской медицины на древнеегипетскую считается слабым, а их тесные контакты возникают в Среднем царстве – в 2040-1782 гг. до совр. эры[121]. Сообщения об изучении египтянами строения человека восходят к Древнему царству. В частности, историк Манефон (Manetho), правда живший в 4-3 вв. до совр. эры, утверждает: Атофис (Athothis), второй царь 1-й Династии, правившей в 3050-2890 гг. до совр. эры, «занимался медициной и писал книги по анатомии»[122]. В отдельных записях властителя именуют Тета (Tetá), восседавшего на троне вблизи 4366 г. до совр. эры, а в иных называют Джер (Djer) и чают умершим в 2870 г. до совр. эры[123]. Временной разрыв между творчеством Манефона и освещаемой им темой в 2500-4000 лет требует настороженности при анализе заявлений летописца. Правдоподобнее выглядит рукопись, утверждающая, что при строительстве пирамиды фараона Хеопса (Cheops, Khufu), царствовавшего в 2551-2528 гг. до совр. эры, некий жрец «обнаружил» в храме папирус, посвященный анатомии[124]. То есть обоснованно полагать, морфология людей научно изучается человечеством почти 4500 лет.

Специалистам представляется, что египетская медицина восходит к 3300 г. до совр. эры[125]. С давних пор в Нильской низменности мистика, религия и целительство находились в тесной связи[126]. Согласно египетским воззрениям, Бог Луны Тот покровительствовал наукам, магии и медицине, ведал волшебные слова и чудодейственные заклинания[127]. Египетские доктора обучались в храмовых школах и принадлежали касте жрецов[128]. В Древнем Египте врачи не только лечили, но и освидетельствовали «священных» быков, дабы определить годность скота для жертвенной трапезы[129]. Священники служили посредниками при обращении пациентов к Богине болезней Сехмет, совершали церемонии жертвоприношения, произносили возвышенные изречения и оглашали просьбы страждущих. Выбор стратегии врачевания стал определяться религиозными взглядами с 2000 г. до совр. эры, а в 17-ом в. до совр. эры в клинической медицине Древнего Египта началась пора упадка со смещением в сторону сверхъестественного[130].

После 3200 г. до совр. эры в связи с милитаристской активностью на берегах Нила появилась потребность в хирургии; и, нет сомнения, квалифицированный медперсонал сопутствовал армии[131]. Работа военного врача подразумевает оказание помощи при боевых травмах, в том числе посредством инвазивных методик. На дверном косяке мемфисской гробницы, построенной около 2750 г. до совр. эры, изображено множество хирургических процедур: репозиции сломанных костей, циркумцизии, вмешательства на шее и конечностях. Следы попытки хирургического лечения поверхностных метастазов обнаружены в Египте на черепе, датированном 2687-2345 гг. до совр. эры[132]. К 2400 г. до совр. эры египтяне оперировали уже регулярно[133]. Развитого состояния хирургия достигла в Древнем царстве (~2613-2181 гг. до совр. эры), а письмена периода Новой Империи (~1567-1085 гг. до совр. эры) говорят о её деградации[134].

Спектр древнеегипетских операций включал: ушивание простых ран, вправление вывихов, прижигание, ампутацию, венесекцию, наложение лигатур, обрезание крайней плоти, удаление аневризм, опорожнение абсцессов и внутрикостных кист нижней челюсти, трепанацию, лечение разрушений костей, вдавленных переломов черепа, размозжений грудной клетки, срезание небольших поверхностных доброкачественных образований и, вероятно, трахеотомию[135]. При малых хирургических вмешательствах египетские врачи добивались местной анестезии, охлаждая ткани[136]. Но из 30 тыс. изученных забальзамированных тел, ни на одном не выявлено значимых постоперационных рубцов, кроме как от циркумцизии[137]. Эта медицинская манипуляция запечатлена на барельефах и настенной живописи, отражена в текстах, а непосредственные следы её производства имеются на большинстве мумий[138]. На доисторическом кладбище Нага-Аддер (Naga-adder) севернее Луксора (Luxor[139]) из могил подняты мумифицированные останки возрастом примерно пять тысяч лет с иссеченной крайней плотью[140]. Достоверно датированное изображение сцены обрезания есть на фреске комплекса пирамид фараона 5-й Династии Джедкара (Djedkare), властвовавшего в 2388-2356 гг. до совр. эры[141]. Циркумцизии мужчины подвергались в Египте с древнейших времен, а в раннем христианстве удаление крайней плоти как ритуал оказалось «забытым»[142].

Древнеегипетские медицинские инструменты, храм Ком Омбо, период Птолемеев. Автор изображения Jeff Dahl; оригинал в коллекции wikimedia.org (лицензия CC BY-SA 3.0, коррекция цветопередачи).

Крупные операции в Нильской долине предпринимались в лучшем случае чрезвычайно редко, отсутствовала абдоминальная хирургия и традиция диссекций ввиду табу на нарушение целостности тела[143]. Поклонение египтян мертвым контролировали жрецы-врачи, препятствуя анатомированию и оперированию, что объясняет неудовлетворительное понимание строения людей, очевидное из медицинских папирусов[144]. Вскрытие полостей трупа и изъятие органов – неотъемлемые этапы мумификации, дающие бесценные сведения о форме, консистенции, расположении и связях внутренних структур. В течении пяти тысяч лет на территории Египта умерло ¾ миллиарда человек, но колоссальный опыт в анатомии, обретенный при бальзамировании, ни оценили должным образом, ни использовали на благо здравоохранения[145].

В древнеегипетской медицине религия, магия, астрология, заговоры и демонология сочетались с проницательными диагностическими наблюдениями, четкими показаниями к хирургическим операциям, рациональными рецептами и разумными гигиеническими правилами[146]. Школа травников в Египте распахнула двери для обучающихся за три тысячи лет до совр. эры[147]. Из двенадцати важнейших медицинских свитков наиболее давно написанными признаны: гинекологический трактат Kahun, скопированный ориентировочно в 1820 г. до совр. эры, и тексты Ramesseum (3-5), сочиненные в районе 1700 г. до совр. эры[148]. В шести медицинских манускриптах, составленных не позже 1500 г. до совр. эры, упоминается 160 лекарственных растений[149]. С 1820 г. до совр. эры египтяне однозначно готовили медикаментозные средства, а с 1550 г. до совр. эры ими введены точные измерения при назначениях лекарств[150]. Известно о применении на берегах Нила снадобий растительного, животного и минерального происхождения. В хирургической практике их употребляли для обезболивания, седации и обеззараживания[151].

За всю историю египтянами создано приближенно 120 тыс. медицинских папирусов, то есть у нас нет и 0.01% от их всеобъемлющего перечня[152]. Уместно предположить: они сочинялись врачами, образованнейшими представителями страны, как и в Междуречье[153]. Сформулированное заключение основано на том, что в Древнем Египте медицину относили к высоким наукам, и потому профессия привлекала выдающиеся умы государства[154]. До настоящего момента удалось поименно установить лишь 150 египетских докторов всех эпох[155]. Непревзойденным почитается Имхотеп (Imhotep), служивший фараону Джосеру (Djoser), властвовавшему в 2630-2611 гг. до совр. эры, и доживший до конца правления Хуни (Huni), восседавшего на троне с 2599 по 2575 гг. до совр. эры[156]. Некоторые исследователи считают, – это первый мульти-гений: инженер, архитектор, писец, мудрец, священник и врач[157]. В стародавние времена его обожествили, а ныне отдельные авторы признают «Отцом медицины»[158]. Впрочем, собранные к сегодняшнему дню свидетельства отрицают, что Имхотеп обладал статусом «доктор». Подмечено: в том образе он впервые упоминается немногим более двух тысячелетий назад[159]. Единственная надпись о нем, датированная с уверенностью, высечена на обелиске Джосера. Она гласит: «Канцлер царя Нижнего Египта, начальник при царе, администратор Великого особняка, потомственный дворянин, гелиопольский верховный жрец Имхотеп»[160], что отвергает профессию «врач». К сожалению, другой сравнимо прославленной личности летопись древнеегипетского здравоохранения не сохранила.

Старейшим из установленных квалифицированных целителей на землях вдоль Нила признается Хеси Ре (Hesy Re), что специализировался на лечении зубов[161]. Он руководил стоматологами и докторами при фараоне Джосере[162]. Следовательно, Хеси Ре – единовременник и подчиненный Имхотепа, гипотетического верховного организатора медицинской помощи той эпохи. В Позднем Древнем царстве цех промышляющих лечебным делом возглавлял Иренахет Нианхпепи (Irenakhet Niankhpepy) с титулами: Главный врач Великого Дома, глазной врач Великого Дома, абдоминальный врач Великого Дома и страж прямой кишки[163]. Позднее Древнее царство управлялось 6-8-й Династией в 2323-2134 гг. до совр. эры[164]. Приведенные факты демонстрируют: в середине – конце третьего тысячелетия до совр. эры египетская цивилизация обрела узкопрофессиональных медработников. Основываясь на изученных записях, приходится констатировать: в Месопотамии подобный уровень не наблюдался и в начале второго тысячелетия до совр. эры.

В регионе Южного Леванта самые ранние археологические находки, относящиеся к урбанизированным поселениям, датируются 12-9 вв. до совр. эры[165]. Народ Израиля не взращивал профессиональных докторов до Александрийского периода, хотя эмпирическая медицина сосуществовала со жреческой системой «лечения»[166]. Становлению здесь независимого ответвления рационального целительства препятствовало могущественное духовенство, фиксация на демонах как причинах болезней и акцент на гигиену. Доминирующая роль священников в иудейском обществе ограничивала функции светского врача, мешала накоплению клинических и научных сведений о человеке. При обычных травмах и боевых ранениях, когда причина недуга не составляла загадку, терапия доверялась нерелигиозным лекарям. В целом «юная» еврейская медицина не достигала высот египетской и вавилонской, практически ничего не привнеся в багаж здравоохранения Древнего Мира[167].

Между тем присутствие в древнееврейских общинах специалистов с хирургическими умениями находит подтверждение не только в религиозных писаниях[168]. Доподлинно выяснено: ими выполнялись поверхностные и полостные лечебные интервенции. Запреты раввинов блокировали систематическое вскрытие людей, а анатомические исследования проводились на живых субъектах посредством осмотра и пальпации[169]. Перечисленное отрицательно сказывалось на развитии хирургии и мешало появлению профессионалов как минимум в пору создания Пятикнижия с десятого по второй век до совр. эры[170].

Проблески искусства лечения у евреев до Ветхозаветного Моше (Моисея) отсутствуют, а затем медицина уже контролировалась духовенством. Не вопреки ли этому во втором веке до совр. эры в данном этносе возникает секта ессеев (целителей)? Её представитель Феодор (Théodore), врач «больших заслуг», прославился в Александрии (Alexandria[171])[172]. Нелегендарные имена медиков-иудеев появляются начиная с первого века до совр. эры[173]. Из хирургических процедур они производили: кровопускания, циркумцизии, спленэктомии, лапаротомии под общей анестезией, операции при гипоспадии, атрезии сфинктера прямой кишки, делали кесарево сечение, пластику уретры, обрабатывали раны и сращивали переломы костей[174]. Медицина потомков Адама, очевидно, отражает египетскую, с одной стороны, и ассиро-вавилонскую – с другой, но доктора из среды евреев не блистали до Средних веков[175].

««назад || СОДЕРЖАНИЕ КНИГИ || вперед»»

ссылки на источники

---

[1] Kessler SE. Why care: complex evolutionary history of human healthcare networks. Frontiers in psychology. 2020;11:199.

[2] Hart BL. Behavioural defences in animals against pathogens and parasites: parallels with the pillars of medicine in humans. Philosophical Transactions of the Royal Society B: Biological Sciences. 2011;366(1583)3406-17.

[3] Clayton DH., Koop JA, Harbison CW, Moyer BR, Bush SE. How birds combat ectoparasites. 2010;3:41-71.

[4] De Roode JC, Lefèvre T, Hunter MD. Self-medication in animals. Science. 2013;340(6129)150-1.

[5] Freymann E, Carvalho S, Garbe LA, Dwi Ghazhelia D, Hobaiter C, Huffman MA, ... Schultz F.  Pharmacological and behavioral investigation of putative self-medicative plants in Budongo chimpanzee diets. Plos one. 2024;19(6) e0305219.

[6] Laumer IB, Rahman A, Rahmaeti T, Azhari U, Hermansyah Atmoko SSU, Schuppli C. Active self-treatment of a facial wound with a biologically active plant by a male Sumatran orangutan. Scientific Reports. 2024;14(1)8932.

[7] Mascaro A, Southern LM, Deschner T, Pika S. Application of insects to wounds of self and others by chimpanzees in the wild. Current Biology. 2022;32(3)R112-3.

[8] Clark IR, Sandel AA, Reddy RB, Langergraber KE. A preliminary analysis of wound care and other-regarding behavior in wild chimpanzees at Ngogo, Kibale National Park, Uganda. Primates. 2021;62:697-702.

[9] Bowler M, Messer EJE, Claidière N, Whiten A.  Mutual medication in capuchin monkeys — social anointing improves coverage of topically applied anti-parasite medicines. Sci. Rep.  2015;5:15030.

[10] Frank ET, Wehrhahn M, Linsenmair KE. Wound treatment and selective help in a termite-hunting ant. Proceedings of the Royal Society B: Biological Sciences. 2018;285(1872)20172457.

Frank ET, Kesner L, Liberti J, Helleu Q, LeBoeuf AC, Dascalu A, ... Keller L. Targeted treatment of injured nestmates with antimicrobial compounds in an ant society. Nature communications. 2023;14(1)8446.

[11] Frank ET, Buffat D, Liberti J, Aibekova L, Economo EP, Keller L.  Wound-dependent leg amputations to combat infections in an ant society. Current Biology. 2024;34(14)3273-8.

[12] Kimbel WH, Johanson DC, Rak Y. The first skull and other new discoveries of Australopithecus afarensis at Hadar, Ethiopia. Nature. 1994;368(6470)449-51.

Johanson DC. Lucy, thirty years later: an expanded view of Australopithecus afarensis. Journal of anthropological research. 2004;60(4)465-86.

[13] Kappelman J, Ketcham RA, Pearce S, Todd L, Akins W, Colbert M W, ... Witzel A. Perimortem fractures in Lucy suggest mortality from fall out of tall tree. Nature. 2016;537(7621)503-7.

[14] Malapa Fossil Site, www.mapcarta.com.

[15] L’Abbé EN, Symes SA, Pokines JT, Cabo LL, Stull KE, Kuo S, ... Berger LR. Evidence of fatal skeletal injuries on Malapa Hominins 1 and 2. Scientific Reports. 2015;5(1)1-11.

[16] İçer M, Güloğlu C, Orak M, Üstündağ M. Factors Affecting Mortality In Falls From Height. Turkish Journal of Trauma and Emergency Surgery. 2013;19(6)529-35.

[17] Sterkfontein Caves, www.mapcarta.com.

[18] Fisk GR, Macho GA. Evidence of a healed compression fracture in a Plio‐Pleistocene hominid talus from Sterkfontein, South Africa. International Journal of Osteoarchaeology. 1992;2(4)325-32.

Pickering R, Kramers JD. Re-appraisal of the stratigraphy and determination of new U-Pb dates for the Sterkfontein hominin site, South Africa. Journal of Human Evolution. 2010;59(1)70-86.

[19] Бойчев Б, Конфорти Б, Чоканов К. Оперативная ортопедия и травматология. София: Медицина и спорт, 1961.

[20] Russotti GM, Cass JR, Johnson KA. Isolated talocalcaneal arthrodesis. A technique using moldable bone graft. JBJS. 1988;70(10)1472-8.

Davies MB, Rosenfeld PF, Stavrou P, Saxby TS. A comprehensive review of subtalar arthrodesis. Foot & Ankle international. 2007;28(3)295-7.

[21] Java, www.mapcarta.com.

[22] De Vos J. The Dubois collection: a new look at an old collection. Scripta Geologica. 2004;Special Issue,4:267-85.

[23] Joordens JC, d’Errico F, Wesselingh FP, Munro S, De Vos J, Wallinga J, ... Roebroeks W. Homo erectus at Trinil on Java used shells for tool production and engraving. Nature. 2015;518(7538)228-31.

[24] Trinil Femur. Sangiran Museum, www.sketchfab.com.

[25] Anderson MW, Kaplan PA, Dussault RG. Adductor insertion avulsion syndrome (thigh splints): spectrum of MR imaging features. AJR Am J Roentgenol. 2001;177:673-5.

[26] Micarelli I, Minozzi S, Rodriguez L, Di Vincenzo F, García-González R, Giuffra V., ... Manzi G. The oldest fossil hominin from Italy: Reassessment of the femoral diaphysis from Venosa-Notarchirico in its Acheulean context. Quaternary Science Reviews. 2024;334:108709.

[27] Gracia A, Arsuaga JL, Martínez I, Lorenzo C, Carretero JM, Bermúdez de Castro J. M, Carbonell E. Craniosynostosis in the Middle Pleistocene human cranium 14 from the Sima de los Huesos, Atapuerca, Spain. Proceedings of the National Academy of Sciences. 2009;106(16)6573-8.

[28] Bonmatí A, Gómez-Olivencia A, Arsuaga JL, Carretero JM, Gracia A, Martínez I, ... Carbonell E. Middle Pleistocene lower back and pelvis from an aged human individual from the Sima de los Huesos site, Spain. Proceedings of the National Academy of Sciences. 2010;107(43)18386-91.

[29] Conde-Valverde M, Quirós-Sánchez A, Diez-Valero J, Mata-Castro N, García-Fernández A, Quam R, ... Villaverde V. (). The child who lived: Down syndrome among Neanderthals?. Science Advances. 2024;10(26)eadn9310.

[30] Spikins P, Needham A, Wright B, Dytham C, Gatta M, Hitchens G. Living to Fight Another Day: The Ecological and Evolutionary Signific-ance of Neanderthal Healthcare. Quarter-nary Science Reviews. 2018;217:98-118.

[31] Klein R. Hominin dispersals in the Old World. In: Scarre C (Ed). The Human Past: World Prehistory & the Development of Human Societies. Thames & Hudson, 2005:84-123.

[32] Spikins P, Needham A, Wright B, Dytham C, Gatta M, Hitchens G. Living to Fight Another Day: The Ecological and Evolutionary Signific-ance of Neanderthal Healthcare. Quarter-nary Science Reviews. 2018;217:98-118.

[33] Nakahashi W. The effect of trauma on Neanderthal culture: a mathematical analysis. Homo. 2017;68(2)83-100.

[34] Shanidar Cave, www.mapcarta.com.

[35] Pomeroy E, Bennett P, Hunt CO, Reynolds T, Farr L, Frouin M, ... Barker G. New Neanderthal remains associated with the ‘flower burial’at Shanidar Cave. Antiquity. 2020;94(373)11-26.

[36] Lietava J. A differential diagnostics of the right shoulder girdle deformity in the shanidar I neanderthal. Anthropologie. 1988;26(3)183-96.

[37] Kent L. Health-related care for the Neanderthal Shanidar 1. ANU Undergraduate Research Journal. 2016;8:83-91.

[38] Spikins P, Needham A, Wright B, Dytham C, Gatta M, Hitchens G. Living to fight another day: the ecological and evolutionary significance of Neanderthal healthcare. Quaternary Science Reviews. 2019;217:98-118.

[39] Pomeroy E, Bennett P, Hunt CO, Reynolds T, Farr L, Frouin M, ... Barker G. New Neanderthal remains associated with the ‘flower burial’at Shanidar Cave. Antiquity. 2020;94(373)11-26.

[40] Churchill SE, Franciscus RG, McKean-Peraza HA, Daniel JA, Warren BR. Shanidar 3 Neandertal rib puncture wound and paleolithic weaponry. Journal of human evolution. 2009;57(2)163-78.

[41] Trinkaus E, Zimmerman MR. Trauma among the Shanidar Neandertals. American Journal of Physical Anthropology. 1982;57(1)61-76.

[42] La Roche à Pierrot, www.mapcarta.com.

[43] Zollikofer CP, Ponce de León MS, Vandermeersch B, Lévêque F. Evidence for interpersonal violence in the St. Césaire Neanderthal. Proceedings of the National Academy of Sciences. 2002;99(9)6444-8.

[44] Hardy K, Buckley S, Collins MJ, Estalrrich A, Brothwell D, Copeland L, ... Rosas A. Neanderthal medics? Evidence for food, cooking, and medicinal plants entrapped in dental calculus. Naturwissenschaften. 2012;99(8)617-26.

[45] El Sidrón, www.mapcarta.com.

[46] Hardy K, Buckley S, Collins MJ, Estalrrich A, Brothwell D, Copeland L, ... Rosas A. Neanderthal medics? Evidence for food, cooking, and medicinal plants entrapped in dental calculus. Naturwissenschaften. 2012;99(8)617-26.

[47] Weyrich LS, Duchene S, Soubrier J, Arriola L, Llamas B, Breen J, ... Cooper A. Neanderthal behaviour, diet, and disease inferred from ancient DNA in dental calculus. Nature. 2017;544(7650)357-61.

[48] Ковалева НГ. Лечение растениями: Очерки по фитотерапии. Москва: Медицина, 1972.

[49] Ковалева НГ. Лечение растениями: Очерки по фитотерапии. Москва: Медицина, 1972.

[50] Hassanzadeh-Kiabi F, Negahdari B. Antinociceptive synergistic interaction between Achillea millefolium and Origanum vulgare L. extract encapsulated in liposome in rat. Artificial cells, nanomedicine, and biotechnology. 2018;46(5)994-1000.

[51] Гален К. О назначении частей человеческого тела. Пер. С. П. Кондратьева, под ред. и с примеч. В. Н. Терновского, вступ. ст. В. Н. Терновского и Б. Д. Петрова. Москва: Медицина, 1971.

[52] Lietava J. A differential diagnostics of the right shoulder girdle deformity in the shanidar I neanderthal. Anthropologie. 1988;26(3)183-96.

[53] Sissakian VK. Shanidar Cave in Northern Iraq (Kurdistan Region), a National Geopark Recommendation. The Iraqi Geological Journal. 2021;54(IC)137-45.

[54] Ralston A. Between a Rock and a Hard Place: The Basis of the Motion Picture 127 Hours. New York [etc]: Simon and Schuster, 2004.

[55] Trinkaus E, Zimmerman MR. Trauma among the Shanidar Neandertals. American Journal of Physical Anthropology. 1982;57(1)61-76.

[56] Gurven M, Kaplan H. Longevity among hunter‐gatherers: a cross‐cultural examination. Population and Development review. 2007;33(2)321-65.

[57] Kelly K. History of medicine. New York: Facts on file, 2009.

[58] Nakahashi W. The effect of trauma on Neanderthal culture: a mathematical analysis. Homo. 2017;68(2)83-100.

[59] Green RE, Krause J, Briggs AW, Maricic T, Stenzel U, Kircher M, ... Pääbo S. A draft sequence of the Neandertal genome. Science. 2010;328(5979)710-22.

Fu Q, Hajdinjak M, Moldovan OT, Constantin S, Mallick S, Skoglund P, ... Pääbo S. An early modern human from Romania with a recent Neanderthal ancestor. Nature. 2015;524(7564)216-9.

Li L, Comi TJ, Bierman RF, Akey JM. Recurrent gene flow between Neanderthals and modern humans over the past 200,000 years. Science. 2024;385(6705)eadi1768.

[60] Kalimantan, www.mapcarta.com.

[61] Maloney TR, Dilkes-Hall IE, Vlok M, Oktaviana AA, Setiawan P, Priyatno AAD, ... Aubert M. Surgical amputation of a limb 31,000 years ago in Borneo. Nature. 2022;609(7927)547-51.

[62] Dastugue J. Un orifice crânien préhistorique. Bulletins et Mémoires de la Société d'Anthropologie de Paris, Xe série. 1959;10(4)357-63.

Taylor VK, Barton RNE, Bell M, Bouzouggar A, Collcutt S, Black S, Hogue JT. The Epipalaeolithic (Iberomaurusian) at Grotte des Pigeons (Taforalt), Morocco: a preliminary study of the land Mollusca. Quaternary International. 2011;244(1)5-14.

[63] Rathbun TA. Skeletal Pathology from the Paleolithic Through the Metal Ages in Iran and Iraq. In: M. N. Cohen and G. J. Armelagos (Eds). Paleopathology at the Origins of Agriculture. Orlando: Academic Press, 1984;137-67.

Ferembach D. Etude anthropologique des ossements humains proto-Néolithiques de Zawi-Chemi Shanidar (Iraq). Sumer. 1970;26:21-64.

Crubézy E. Surgery at the origins of agriculture: the case of Central Europe. Anthropologie. 1996;34(3)329-32.

[64] Oxilia G, Peresani M, Romandini M, Matteucci C, Spiteri CD, Henry AG, Schulz D, Archer W, Crezzini J, Boschin F, Boscato P. Earliest evidence of dental caries manipulation in the Late Upper Palaeolithic. Sci Rep. 2015;5(12150)1-10.

[65] Coppa A, Bondioli L, Cucina A, Frayer DW, Jarrige C, Jarrige JF, ... Macchiarelli R. Early Neolithic tradition of dentistry. Nature. 2006;440(7085)755-6.

[66] Lillie MC. Cranial surgery dates back to Mesolithic. Nature. 1998;391(6670)854.

[67] Crubézy E. Surgery at the origins of agriculture: the case of Central Europe. Anthropologie. 1996;34(3)329-32.

[68] Buquet-Marcon C, Philippe C, Anaick S. The oldest amputation on a Neolithic human skeleton in France. Nat Precedings. 2007:1-14.

[69] Bernardini F, Tuniz C, Coppa A, Mancini L, Dreossi D, Eichert D, ... Levchenko V. Beeswax as dental filling on a Neolithic human tooth. PLOS ONE. 2012;7:e44904.

[70] Díaz-Navarro S, Tejedor-Rodríguez C, Arcusa-Magallón H, Pastor-Vázquez JF, Santos-Pérez J, Sánchez-Lite I, ... Rojo-Guerra M. The first otologic surgery in a skull from El Pendón site (Reinoso, Northern Spain). Scientific reports. 2022;12(1)2537.

[71] Petrone P, Niola M, Di Lorenzo P, Paternoster M, Graziano V, Quaremba G, Buccelli C. Early medical skull surgery for treatment of post-traumatic osteomyelitis 5,000 years ago. PLOS ONE. 2015;10(5)e0124790.

[72] Tutt C. Cannibalism among fossil hominids: Is there archaeological evidence?. The University of Western Ontario Journal of Anthropology. 2003;11(1).

[73] Ferna Y, Dı JC, Ca I, Rosell J. Human cannibalism in the Early Pleistocene of Europe (Gran Dolina, Sierra de Atapuerca, Burgos, Spain). Journal of human evolution. 1999;37(3-4)591-622.

[74] Marsh WA, Bello S.  Cannibalism and burial in the late Upper Palaeolithic: combining archaeological and genetic evidence. Quaternary Science Reviews. 2023;319:108309.

[75] Mariotti V, Belcastro MG, Condemi S. From corpse to bones: funerary rituals of the Taforalt Iberomaurusian population. Bulletins et Memoires de la Societe d'Anthropologie de Paris. 2016;28(1-2)60-5.

[76] Ye Z, Wang M, Stock JT, Li FJ. Disarticulation, evisceration and excarnation: Neolithic mortuary practices at Dingsishan, southern China. Antiquity. 2024;98(399)616-35.

[77] Arica, www.mapcarta.com.

[78] Doubrava MR. Radiometric evaluation of the prehistoric mortuary practices of the Chinchorro culture in northern Chile. Retrospective Theses & Dissertations. Las Vegas: University of Nevada, 2001.

[79] Allison MJ, Focacci G, Arriaza B, Standen V, Rivera M, Lowenstein JM. Chinchorro, momias de preparación complicada: métodos de momificación. Chungara: Revista de Antropología Chilena. 1984;13:155-73.

[80] Arriaza BT. Chinchorro bioarchaeology: chronology and mummy seriation. Latin American Antiquity. 1995;6(1)35-55.

[81] Arriaza BT. Cultura Chinchorro. Las momias artificiales más antiguas del mundo. 2003, Santiago de Chile: Universitaria, 2015.

[82] Allison MJ, Focacci G, Arriaza B, Standen V, Rivera M, Lowenstein JM. Chinchorro, momias de preparación complicada: métodos de momificación. Chungara: Revista de Antropología Chilena. 1984;13:155-73.

Sepúlveda M, Rousseliere H, Van Elslande E, Arriaza B, Standen V, Santoro CM, Walter P. Study of color pigments associated to archaic chinchorro mummies and grave goods in Northern Chile (7000-3500 BP). Heritage Science. 2014;2(7)1-12.

[83] Castiglioni A. A history of medicine. New York: Alfred A Knopf, 1947.

[84] Gabriel RA. Man and Wound in the ancient World: A History of Military Medicine from Sumer to the Fall of Constantinople. Washington: Potomac Books, 2012.

[85] Gabriel RA. Man and Wound in the ancient World: A History of Military Medicine from Sumer to the Fall of Constantinople. Washington: Potomac Books, 2012.

[86] Retief FP, Cilliers L. Mesopotamian medicine. SAMJ. 2007;97(1)27-30.

[87] Gabriel RA. Man and Wound in the ancient World: A History of Military Medicine from Sumer to the Fall of Constantinople. Washington: Potomac Books, 2012.

[88] Ur, www.mapcarta.com.

[89] Крамер С. История начинается в Шумере. Москва: Наука, 1965.

[90] Gabriel RA. Man and Wound in the ancient World: A History of Military Medicine from Sumer to the Fall of Constantinople. Washington: Potomac Books, 2012.

Stèle Eannatum, www.collections.louvre.fr.

[91] Building funeral mounds. Stele of the Vultures, www.wikipedia.org.

[92] Lakash, www.mapcarta.com.

[93] Белицкий М. Шумеры. Забытый мир. Москва: Вече, 2000.

Эрлихман ВВ. Правители Мира. Хронологически-генеалогические таблицы по всемирной истории. Т.1. Древний Восток и античность. Византия и Закавказье. Россия, СССР, СНГ. Восточная Европа. Москва, 2002.

[94] Sceau du médecin Ur-Lugal-Edina, www.collections.louvre.fr.

[95] Gabriel RA. Man and Wound in the ancient World: A History of Military Medicine from Sumer to the Fall of Constantinople. Washington: Potomac Books, 2012.

[96] Geller MJ. Ancient Babylonian medicine: theory and practice. John Wiley & Sons, 2010.

[97] Kevorkian J. The story of dissection. New York: Philosophical Library, [c. 1959].

Pearn J. Hammurabi’s Code: A primary datum in the conjoined professions of medicine and law. Medico-Legal Journal. 2016;84(3)125-31.

[98] Schäffer J. Abil-ilisu – a «cattle doctor» in Babylonia (c. 1739 BC). DTW. Deutsche Tierarztliche Wochenschrift. 1999;106(6)252-4.

[99] Scurlock J. Sourcebook for ancient Mesopotamian medicine. Atlanta: SBL Press, 2014.

[100] Geller MJ. Ancient Babylonian medicine: theory and practice. John Wiley & Sons, 2010.

[101] Gabriel RA. Man and Wound in the ancient World: A History of Military Medicine from Sumer to the Fall of Constantinople. Washington: Potomac Books, 2012.

[102] Shah JB. The history of wound care. The Journal of the American College of Certified Wound Specialists. 2011;3(3)65-6.

[103] Knife. 8551, www.ur-online.org.

[104] Knife. 2296, www.ur-online.org.

[105] Knife. 8228, www.ur-online.org.

[106] Knife. 14582, www.ur-online.org.

[107] Scurlock J. Sourcebook for ancient Mesopotamian medicine. Atlanta: SBL Press, 2014.

[108] Razor. Ur, www.ur-online.org.

[109] Castiglioni A. A history of medicine. New York: Alfred A Knopf, 1947.

[110] Geller MJ. Ancient Babylonian medicine: theory and practice. John Wiley & Sons, 2010.

[111] Kevorkian J. The story of dissection. New York: Philosophical Library, [c. 1959].

Pearn J. Hammurabi’s Code: A primary datum in the conjoined professions of medicine and law. Medico-Legal Journal. 2016;84(3)125-31.

[112] Handcock PSP. The cod of Hammurabi. London, New York: Sociaety for promoting Christian knowledge, The Macmillan company, 1920.

Pearn J. Hammurabi’s Code: A primary datum in the conjoined professions of medicine and law. Medico-Legal Journal. 2016;84(3)125-31.

[113] Gabriel RA. Man and Wound in the ancient World: A History of Military Medicine from Sumer to the Fall of Constantinople. Washington: Potomac Books, 2012.

[114] Merlin MD. Archaeological evidence for the tradition of psychoactive plant use in the old world. Economic Botany. 2003;57(3)295-323.

[115] Nippur, www.mapcarta.com.

[116] Крамер С. История начинается в Шумере. Москва: Наука, 1965.

[117] Geller JM. Melothesia in Babylonia. Medicine, magic, and astrology in the ancient near east. Boston: De Gruyter, 2014.

[118] Breasted JH. The Edwin Smith Surgical Papyrus: published in facsimile and hieroglyphic transliteration with translation and commentary in two volumes. Chicago: University Chicago Press, 1930.

[119] Geller MJ. Ancient Babylonian medicine: theory and practice. John Wiley & Sons, 2010.

[120] Kozloff AP. Amenhotep III: Egypt's radiant pharaoh. Cambridge [etc]: Cambridge University Press, 2012.

[121] Sullivan R. Proto-surgery in ancient Egypt. Acta medica. 1998;41:109-20.

Reeves C. Egyptian medicine. Buckinghamshire: Shire Publications, 1992.

[122] Rowling JT. The rise and decline of surgery in dynastic Egypt. Antiquity. 1989;63(239)312-9.

Verbrugghe G, Wickersham JM. Berossos and Manetho, introduced and translated: native traditions in ancient Mesopotamia and Egypt. University of Michigan Press, 2001.

Reeves C. Egyptian medicine. Buckinghamshire: Shire Publications, 1992.

Budge EAW. The mummy: Chapters on Egyptian Funereal Archaeology. Cambridge: Cambridge University Press, 1894.

[123] Bunson MR. Encyclopedia of ancient Egypt. New York: Facts on file, 2002.

Budge EAW. The mummy: Chapters on Egyptian Funereal Archaeology. Cambridge: Cambridge University Press, 1894.

[124] von Klein CH. The medical features of the Papyrus Ebers. Chicago: Press of the American medical association, 1905.

Bunson MR. Encyclopedia of ancient Egypt. New York: Facts on file, 2002.

[125] Kelly K. History of medicine. New York: Facts on file, 2009.

[126] Бадж ЭАУ. Древний Египет: духи, идолы, боги. Москва: ЗАО Центрполиграф, 2009.

[127] Рак ИВ. Египетская мифология. Москва: ТЕРРА - Книжный клуб, 2004.

[128] Kelly K. History of medicine. New York: Facts on file, 2009.

[129] Викентьев ВМ. Древне-египетская Повесть о двух братьях. Культурно-исторические памятники древнего востока. Под общ. ред. проф. Б.А. Тураева; Выпуск 4. Москва: Тов. скоропечатни А.А. Левинсон, 1917.

[130] Gabriel RA. Man and Wound in the ancient World: A History of Military Medicine from Sumer to the Fall of Constantinople. Washington: Potomac Books, 2012.

[131] Sullivan R. Proto-surgery in ancient Egypt. Acta medica. 1998;41:109-20.

[132] Wells C. Ancient Egyptian pathology. J Laryngol Otology. 1963;77(3)261-5. 

Tondini T, Isidro A, Camarós E. Case report: Boundaries of oncological and traumatological medical care in ancient Egypt: new palaeopathological insights from two human skulls. Frontiers in Medicine. 2024;11:1371645.

[133] Gabriel RA. Man and Wound in the ancient World: A History of Military Medicine from Sumer to the Fall of Constantinople. Washington: Potomac Books, 2012.

[134] Rowling JT. The rise and decline of surgery in dynastic Egypt. Antiquity. 1989;63(239)312-9.

[135] Barr J. Vascular medicine and surgery in ancient Egypt. Journal of Vascular Surgery. 2014;60(1)260-3.

David R. The art of healing in ancient Egypt: a scientific reappraisal. The Lancet. 2008;372(9652)1802-3.

Nunn JF. Ancient Egyptian medicine. Norman. University of Oklahoma Press, 1996.

Selin H, Shapiro H (Eds). Medicine across cultures: history and practice of medicine in non-western cultures. New York [etc]: Kluwer Academic Publishers, 2003.

Gabriel RA. Man and Wound in the ancient World: A History of Military Medicine from Sumer to the Fall of Constantinople. Washington: Potomac Books, 2012.

Breasted JH. The Edwin Smith Surgical Papyrus: published in facsimile and hieroglyphic transliteration with translation and commentary in two volumes. Chicago: University Chicago Press, 1930.

[136] Selin H, Shapiro H (Eds). Medicine across cultures: history and practice of medicine in non-western cultures. New York [etc]: Kluwer Academic Publishers, 2003.

[137] Rowling JT. The rise and decline of surgery in dynastic Egypt. Antiquity. 1989;63(239)312-9.

[138] Cox G, Morris BJ. Why circumcision: from prehistory to the twenty-first century. In: Bolnick DA, Koyle M, Yosha A (Eds). Surgical guide to circumcision. Heidelberg [etc]: Springer Science & Business Media, 2012:243-59.

[139] Luxor, www.mapcarta.com.

[140] Castiglioni A. A history of medicine. New York: Alfred A Knopf, 1947.

[141] Megahed M, Vymazalová H. Ancient Egyptian royal circumcision from the pyramid complex of Djedkare. Anthropologie. 2011;49(2)155-64.

[142] Smith GE, Dawson WR. Egyptian mummies. London: Allen & Unwin, 1924.

[143] Lang P. Medicine and society in Ptolemaic Egypt. In: Studies in Ancient Medicine. Vol. 41. Leiden, Boston: Brill, 2013.

[144] Gabriel RA. Man and Wound in the ancient World: A History of Military Medicine from Sumer to the Fall of Constantinople. Washington: Potomac Books, 2012.

[145] Kevorkian J. The story of dissection. New York: Philosophical Library, [c. 1959].

[146] Castiglioni A. A history of medicine. New York: Alfred A Knopf, 1947.

[147] Budge EAW. The divine origin of the craft of the herbalist. New York: Dover publication, 1996.

[148] Nunn J. Ancient Egyptian Medicine. Norman: University of Oklahoma Press, 2002.

[149] Hardy K. Paleomedicine and the evolutionary context of medicinal plant use. Revista Brasileira de Farmacognosia. 2021;31(1)1-15.

[150] David R. The art of healing in ancient Egypt: a scientific reappraisal. The Lancet. 2008;372(9652)1802-3.

[151] Sullivan R. Proto-surgery in ancient Egypt. Acta medica. 1998;41:109-20.

[152] Leitz C. Die medizinischen Texte aus dem Alten Ägypten. In: Karenberg A, Leitz C. Heilkunde und Hochkultur I: Geburt, Seuche und Traumdeutung in den antiken Zivilisationen des Mittelmeerraumes. Berlin: LIT Verlag Münster, 2020:17-34.

[153] Gabriel RA. Man and Wound in the ancient World: A History of Military Medicine from Sumer to the Fall of Constantinople. Washington: Potomac Books, 2012.

[154] Gabriel RA. Man and Wound in the ancient World: A History of Military Medicine from Sumer to the Fall of Constantinople. Washington: Potomac Books, 2012.

[155] Halioua B, Ziskind B. Medicine in the Days of the Pharaohs. Cambridge [etc]: Harvard University Press, 2005.

[156] Bunson MR. Encyclopedia of ancient Egypt. New York: Facts on file, 2002.

[157] Pickett AC. The oath of Imhotep: in recognition of African contributions to Western medicine. Journal of the National Medical Association. 1992;84(7):636-7.

[158] Garrett RB. Imhotep – Father of Medicine. Negro History Bulletin. 1978;41(5):876.

Ostrin SL. Imhotep. First, Last, and Always. Bulletin of Anesthsia History. 2002;20(4):1-5.

Escolano-Poveda M. Imhotep: A Sage between Fiction and Reality. The American Research Center in Egypt.

[159] Garry TG. Imhotep. British Medical Journal. 1932;1(3708)217.

[160] Monnet J. Frans Jonckheere. – Les Médecins de l'Egypte pharaonique, essai de prosopographie (La Médecine Égyptienne, №3). Syria. Archéologie, Art et histoire Année. 1960;37(1-2)184-7.

[161] Ghalioungui P. Early specialization in ancient Egyptian medicine and its possible relation to an archetypal image of the human organism. Medical history. 1969;13(4)383-6.

[162] Zingarelli AP, Castro MB, Leguizamón YJ, Rosell PM, Salem L. The first known Egyptian physician/dentist: Artefacts in the Museum of La Plata (Argentina). Vesalius. 2017;23(1)66-78.

[163] Porter B, Moss RLB. Topographical Bibliography of Ancient Egyptian Hieroglyphic Texts, Reliefs, and Paintings. 3: Memphis, Part 1 (Abû Rawâsh to Abûsîr). Oxford: The Clarendon Press, 1974.

Irenakhet Niankhpepy, www.giza.fas.harvard.edu.

[164] Brovarski E. The late old kingdom at south saqqara. MOM Éditions. 2005;40(1)31-71.

Bunson MR. Encyclopedia of ancient Egypt. New York: Facts on file, 2002.

[165] Mazar A. The debate over the chronology of the Iron Age in the Southern Levant. In: Levy TE, Higham T (Eds). The Bible and radiocarbon dating: archaeology, text and science. London, New York: Routledge, 2005:15-30.

[166] Castiglioni A. A history of medicine. New York: Alfred A Knopf, 1947.

[167] Gabriel RA. Man and Wound in the ancient World: A History of Military Medicine from Sumer to the Fall of Constantinople. Washington: Potomac Books, 2012.

[168] Preuss J. Biblisch-talmudische Medizin. Berlin: Verlag von S. Kargen, 1923.

Preuss J. Biblical and Talmudic Medicine. Transl. and ed. by Dr. F. Rosner. New York [etc]: A Jason Aronson Book, Rowman & Littlefeld Publishers, 2004.

[169] Kevorkian J. The story of dissection. New York: Philosophical Library, [c. 1959].

[170] Suggs MJ, Sakenfeld KD, Mueller JR (Eds). The Oxford Study Bible. Revision English Bible with Apocrypha. New York: Oxford University press, 1992.

[171] Alexandria, www.mapcarta.com.

[172] Carmoly E. Histoire des médecins juifs anciens et modernes. Bruxelles: Société encyclographique des sciences médicales, 1844.

Tantlevskij IR, Gromova EV, Gromov D. Network analysis of the interaction between different religious and philosophical movements in early judaism. Philosophies. 2021;6(2)1-13.

[173] Koren N. Jewish physicians: a biographical index. Jerusalem: Israel universities press, 1973.

[174] Selin H, Shapiro H (Eds). Medicine across cultures: history and practice of medicine in non-western cultures. New York [etc]: Kluwer Academic Publishers, 2003.

[175] Castiglioni A. A history of medicine. New York: Alfred A Knopf, 1947.

                                                                                                                      

Автор

Архипов С.В. – кандидат медицинских наук, врач-хирург, травматолог-ортопед.

Цитирование

Архипов С.В. Дети человеческие: истоки библейских преданий в обозрении врача. Эссе, снабженное ссылками на интерактивный материал. 2-е изд. перераб. и доп. Йоэнсуу: Издание Автора, 2025.

 

Приобретение

PDF версия размещена на платформах Google Play и Google Books

 

Ключевые слова

ligamentum capitis femoris, ligamentum teres, связка головки бедра, история, повреждение, Библия, Тора, Архипов

СОДЕРЖАНИЕ РЕСУРСА

Древнейшие упоминания